Нашу кошку зовут Ефим Давыдович. На самом деле она девушка по имени Фима, и на резонный вопрос, почему тогда она Ефим, моя мама неизменно отвечает: надо было бы, конечно, Лев Давидович, но раз уж она Фима… Нашу собаку зовут Кузьма. У него нет отчества, зато есть фамилия—Помойкин. Кузьма Помойкин—звучит!.. Фамилия такая была ему дадена за то, что Кузьма, чрезвычайно прыткий в своих хозяйственных порывах, то и дело приносит к нашему дачному забору соседский мусор—не пропадать же добру, ей-богу!..
Фима—истеричная, злобная и нервная старуха, себе на уме.
Кузьма—рубаха-парень, любит погулять, поесть, хорошеньких молоденьких псинок любой породы, ибо не брезглив, может и покусать, но не больно.
Время от времени я—Фима, истеричная и злобная старуха. Впрочем, иногда мне случается побыть и Кузьмой, тогда я прыгаю на всех четырех лапах, бестолково взлаиваю на забор, валяюсь в прошлогодних сосновых иголках—в общем, демонстрирую оптимизм и радость жизни.
Фиму я не люблю, а Кузьму люблю. Мне кажется, что людей, подобных моей маме, которая одинаково любит и кошек, и собак, в принципе раз-два и обчелся.
Мне кажется, кошек держат для того, чтобы не слишком утруждать себя общением, выгулом и кормежкой. Ни одна уважающая себя кошка не станет общаться, если ей не хочется, а ей не хочется никогда, ну, или почти никогда. Зачем вы ей сдались? Она разрешает вам кормить себя, содержать, ухаживать, вычесывать, и будет с вас! Гулять с ней тоже не надо—у нее есть «лоток» с «наполнителем»! Ух, как я ненавижу и лоток, и наполнитель, и рекламу, где очаровательная киска, размером с ладонь, разумеется, белая и, разумеется, пушистая, с осторожной заинтересованностью продвигается по раритетному блестящему начищенному полу из карельской березы—быть может, сибирского кедра,—а за кадром барышня, озвучивающая кошку, спрашивает сиропным голосом: «Где здесь туалет?»
Везде, блин!.. Здесь туалет везде, ибо ты—кошка!
У знакомых кошка сидит на столе. Ну, ей так нравится, и знакомым тоже нравится, когда в кофейной чашке кошачья шерсть, а из цветочных горшков вывалена земля, ибо киске время от времени хочется быть ближе к природе и она роется в земле.
С кормежкой тоже все ясно—существует 25 видов консервов, 145 слоганов, призывающих покупать именно эти консервы, и все неизменно пошляческие, к примеру: «Побалуйте своего любимца новым произведением кулинарного искусства из тунца с креветкой!» И показывают это произведение и тунца с креветкой, явно погибших напрасно.
Проблем никаких. Вывалил тунца с креветкой в блюдце, позвал томно «Муся, Муся!», или «Бася, Бася!», или «Пуся, Пуся!» и жди, когда явится Муся (Бася, Пуся) и приступит к трапезе, брезгливо потряхивая ушами и поглядывая с неудовольствием.
И все! Все! Все-о! И волки целы, и овцы сыты, впрочем, я всегда путаю пословицы и поговорки. Вроде животное у вас есть, следовательно, вы добрый и хороший человек, близкий к природе, хорошо хоть в цветочных горшках не роетесь, зато пьете кофе с шерстью. А вроде и нет, ибо кошка имеет к вам такое же отношение, что и морской конек в проливе Лаперуза. Он, конек, сам по себе, а вы сами по себе.
